АКЦИЯ ВПП "Единая Россия": Лучние люди Каргасокского района. Рассказ шестой...
26 октября 2007
Валентин Григорьевич Рудский… Он – талантливый учитель. Он – живая легенда Каргасокской первой школы. Он – человек, крепко влюбленный в жизнь. И о своей безграничной любви ко всем и вся Валентину Григорьевичу абсолютно не обязательно кричать на каждом углу. Она, любовь, - в его проникновенном взгляде…
Мои встречи с Рудским можно перечесть по пальцам, причем, не двух, а лишь одной руки. Беседовала с этим уникальным человеком я единожды. Поэтому информацию о нем пришлось собирать из разных источников и буквально по крупицам. Этот рассказ пропитан духом чужих воспоминаний, впечатлений и писем… да простят меня их авторы.
Предки Валентина Рудского по материнской линии из священнослужителей. «Священник Федор Ефимович Большанин (66 лет, р. 1829), сын священника, по окончании курса (1852 июня 21) в Тобольской Духовной Семинарии во втором разделе Преосвященнейшим Афанасием, Епископом Томским, рукоположен во священники Каргасокской Спасской церкви (1852 июня 30)». Эта историческая запись была сделана в Клировой ведомости Воскресенской церкви с. Тогурского несколько веков назад. Так на земле Каргасокской появился материнский след Валентина Рудского.
А отец его, Григорий Северьянович Рудский – потомственный дворянин польского происхождения, из ссыльных. «Папа окончил Варшавский Университет, потом стал военным, во время гражданской войны воевал на стороне Белой армии. Он офицер, - вспоминает Валентин Григорьевич. – Песня «Поручик Голицын» будто прямо про него написана. Отец имел широчайшее образование. Именно он научил парабельцев и средневасюганцев делать с помощью навоза теплые гряды, торфоперегнойные горшочки, выращивать огурцы и помидоры».
Богатейший духовный мир и огромную тягу к знаниям унаследовал от своих предков Валентин Рудский. В первый раз в первый класс он пошел в 1934 году. Семья тогда жила в Среднем Васюгане. Первый школьный день маленького ученика сопряжен с большими переживаниями.
(Из воспоминаний Валентина Григорьевича)
«…Мама моя сшила мне к первому сентября сумку из старой скатерти для книг и тетрадей с длинной лямкой через плечо. Это меня сильно удручало: и сама сумка, и ее длинная лямка. Такой я не у кого не видел. И думал, что все надо мной будут смеяться. И даже не хотел идти в школу, тем более, что лямка оказалась очень уж длинной, и сама сумка была великовата… она болталась между ног, мешая мне идти. Да еще мой старший брат посмеивался надо мной, он пошел в тот год в пятый класс, и школьных сумок вообще не признавал. И носил книжку и тетрадь, заталкивая их за брючной ремень. Так поступали все старшие мальчишки. Я думаю, это от того, что портфелей, каких-либо приличных сумок, ранцев тогда вообще не было, а если и были, то в редчайших случаях, может они были у тех ребят, родители которых имели связи с городом и привозили своим чадам эти заморские чудеса, недоступные простым смертным школьникам. Да я что-то и не припомню, чтобы в школе того времени кто-то щеголял с портфелем. Скорее всего, ребята ходили с сумками домашнего изготовления. Только моя-то уж точно выделялась среди других, так мне казалось… Я – мальчик скромный и стеснительный, встал в узком школьном коридоре спиной к стене и спрятал свою «ужасную» сумку за спину. Всего остального не видел и не ощущал, так как весь сосредоточился на своей сумке. Не помню уж, как я оказался в классе, куда и с кем меня посадили и какая была учительница. Опомнился только тогда, когда стали раздавать учебники и тетради.
Нужно отдельно сказать о тетради. Ее мне дали всего одну, как и всем ребятам. Что это была за тетрадь! Теперь такую и в музее не увидишь. Тетрадь совершенно необычная. В ней было всего несколько листочков (мне помнится всего четыре), причем, не белых, как сейчас, а черных! Да, да. Черных. И листочки были толстые, как картон. Очень похожие на толь, которым сейчас кроют крыши. Они и пахли как толь. И писать на этих листочках можно было только специальными грифельными карандашами, и тетрадь поэтому называлась тоже грифельной. Сейчас такую тетрадь для письма и в руки бы не взял. А тогда такую тетрадь я даже в сумку не положил, так в руках я ее домой и принес, боялся измять…».
Свое обучение Валя Рудский закончил в Каргасокской школе №1… Шел 1944 год. Совсем молоденький парнишка был призван в ряды Красной армии. «25 апреля нас проводили девчонки нашего класса, устроив «выпускной бал», а утром мы были уже на корабле «Пролетарий», так что у нас получилось не с корабля на бал, а, наоборот, с бала на корабль», - пишет о тех днях Валентин Григорьевич.
А потом была война… С апреля 44-го по май 45-го солдат Рудский защищал свое Отечество. Демобилизовали его только в 1947-м. А 3 марта того же года Валентин Григорьевич был принят на работу учителем в свою родную школу №1.
Первый педагогический опыт героя этого рассказа заслуживает особого внимания. Вот как это было…
(Из воспоминаний Валентина Рудского) «… То, что я стал учителем, решил случай. В первые дни моей мирной жизни пошел навестить своего школьного учителя. В то время Николай Карпович был заведующим Районо. Он-то и привел меня в школу. Втолкнул в один из классов и запер дверь на ключ. Я испугался. Что мне делать, как себя вести? Только и жду, когда дверь откроют. А ребятишкам интересно. Окружили, дергают за гимнастерку, за погоны, за ремень тянут, только что в рот пальцами не лезут… У этих первоклассников не было своего учителя, ими занимались разные педагоги, которые были свободны от занятий. Я провел с ребятами целый час. А потом директор, завуч и учителя уговорили-таки меня взять малышей под свою опеку. А я тогда не имел ни малейшего представления о методах обучения. Это только кажется, что легко научить, например, счету… Я вышел из положения, придумав уроки на свежем воздухе: выводил детей на улицу, а сам в это время бежал за советом. Мой класс полюбил прогулки с учителем по лесу, по полю. Дети задавали массу вопросов, на которые я, к сожалению, не мог ответить… А когда я уезжал, и они, и я сам – горько плакали! Решил, что если не поступлю в Пединститут и не узнаю сам всех ответов на заданные моими детьми вопросы, то просто предам их».
Валентин Рудский окончил естественно-географический, а позже и биолого-химический факультеты Томского Государственного Педагогического университета. Около 20 лет он преподавал географию и биологию в школе № 1. Для многих своих учеников Валентин Григорьевич по-прежнему остается главным наставником. Они по сей день поддерживают с ним связь и считают его учителем от Бога.
Сам Рудский, вспоминая те годы, когда его судьба была крепко переплетена с судьбой Каргаска и первой школы, пишет: «…В школе работал исступленно... Вскоре в Каргаске открыли станцию Юных техников, и меня уговорили стать ее директором: полдня я в школе, а после обеда – директор. Молодой был, неутомимый, жаждал работы. А считался изгоем – сын врага народа, чего, мол, с него возьмешь. Возможно потому хотел доказать, что могу что-то.
Уехали из Каргаска Е.А. Шавалгина с мужем, и мне отдали ее пришкольный участок. Вот я какой!!! – на трех работах! Да тут еще Дима Погорелов сделал из меня артиста своего театра – три раза в неделю репетиции. Мне моя девушка говорила: «Ты кого больше любишь? Меня или Погорелова?» Да… Потом в школе – кукольный театр, с нашими постановками по ближним поселкам выезжали по воскресеньям. А куда денешь географический кружок?! С его походами по родному краю.
Появилась вскоре и фенология – страсть моя, мое горе и моя радость!»
Безграничную любовь к природе Валентин Григорьевич перенял от своего отца. Удивительный, судя по всему, был человек! Работал на Парабельской и Средневасюганской метеостанциях.
(Из воспоминаний Рудского) «…В Среднем Васюгане мы жили на отшибе, дом наш стоял в Кедровой роще, а метеостанцию поставили на том месте, где некогда происходили празднества эвенков. В те годы я часто находил языческие амулеты, их у меня был целый сундучок. Отец относился к природе, как к божеству. Например, когда он шел на рыбалку, то запрещал разговаривать, а за километр до места ловли рыбы разувался. Крючок в воду никогда не кидал, тихонечко опускал».
Общая любовь отца и сына Рудских к родному краю, к его самобытной природе, спустя годы трансформировалась в широкомасштабное общешкольное эколого-краеведческое движение. Тогда, в 50-60-е годы прошлого века, нормой стали ежегодные путешествия по району в дни летних каникул. Школьники тех лет и их преподаватель собирали природный материал, занимались созданием всевозможных коллекций и гербариев. В одной из таких экспедиций родилась идея о создании школьного музея.
В районной газете «Северная правда» от 12 июня 1969 года Борис Павлович Кокорин, учитель истории школы № 1, в своей публикации «Прошлое - в настоящем, настоящее - в будущем» написал: «…то, что сегодня кажется нам повседневным, обычным, через несколько лет взглядом «со стороны» вызовет гордость и восхищение нового поколения.
С этой целью уже пять лет исторический и географический кружки школы № 1 накапливали материал, который, наконец, 31 мая позволил открыть школьный историко-краеведческий музей. Мы сознаем, что количество, ценность экспозиции просто попали под модное сейчас слово «музей». Но, главное, на наш взгляд, взята правильная цель – показать свой район. А материала со временем будет больше, чем достаточно. Нужно только охватить все, не допустить, чтобы что-то затерялось, кто-то был бы забыт.
В сборе материалов и создании первой экспозиции принимало участие большое количество и взрослых, и детей. Особенно хочется отметить учителя географии Рудского В.Г… ».
С землей Каргасокской Валентин Григорьевич простился в 1968 году. Сейчас он живет в городе Томск. С тех пор пролетело почти 40 лет, но связь с людьми, живущими на севере Томской области, все еще не потеряна. Рудский очень дорожит ею. Он пишет трогательные письма Валентине Михайловне Зарубиной и ее ученице Кристине Рейс. Кстати, девочка считает дружбу с легендарным учителем первой школы настоящей, проверенной временем (переписка длится уже более полутора лет). В минуты редких недопониманий и размолвок старый учитель и юная ученица еще острее осознают, как бесценна их дружба.
(Из письма Валентина Рудского Валентине Зарубиной) «… Дорогая Валентина Михайловна! Мы поссорились с Кристиночкой. Выручай. Я неудачно пошутил, а Кристина все приняла за чистую монету. И страшно обиделась, написала мне со слезами. Я ее умолял простить меня. Успокой ее и скажи, что вы единственные, кого я люблю больше жизни, и уважаю, и ценю, и дорожу дружбой… И хочу забыть это недоразумение… Одним словом, успокой ее ради Бога. Мне бы еще потерять вас – этого не хватало!!!»
Кристина хорошо помнит этот случай. Говорит, что не сразу поняла шутку Валентина Григорьевича о похлебке из лебеды и крапивы, которой он мечтал накормить Валентину Михайловну Зарубину. «Но разве возможно разбить настоящую дружбу такими пустяками?.. », - смеется девочка. А как горят ее глаза… Как искренне интересуется она историей родного края… И в этом, наверняка, есть и его заслуга… Заслуга человека, который всю свою жизнь посвятил детям и был удостоен высокого звания «Заслуженный учитель РСФСР»; который на протяжении последних 50 лет неустанно ведет наблюдение за природой родного края. По признанию самого Рудского фенология – это его главное детище, его жизнь, его страсть…
«Валентин Григорьевич всегда готов к диалогу в любой аудитории. Добрые дела – для него норма жизни. Безграничная любовь к сибирскому краю и преданность земле Каргасокской достойны восхищения, а в масштабах России Валентин Григорьевич – один из тех, кого называют «солью земли», Гражданином с большой буквы… », - так о Валентине Рудском отзывается его близкий друг из числа жителей Каргасокского района, а именно Валентина Зарубина. Вдумайтесь в ее слова, и к вам обязательно придет осознание того… что она права…
Просмотров: 294